В последнее десятилетие немало армян с Ближнего Востока переезжают в Армению на историческую родину. Поток репатриантов особенно вырос после начала гражданской войны в Сирии. Большая часть селится в Ереване, однако некоторые едут и в непризнанную Нагорно-Карабахскую республику. В Азербайджане называют это провокацией и считают, что армянская сторона сознательно заселяет оккупированные территории, чтобы саботировать переговорный процесс. Русская служба Би-би-си побывала в поселке, где компактно проживает около 300 человек, приехавших из Ливана.

Из окон одного из домов нового поселка в Карабахе звучит песня на армянском языке. Ее поют четыре женщины, которые пекут лаваш.

Они приходят сюда каждое утро и до вечера не отходят от печи, отвлекаясь только на обед. Лаваши раздают жителям поселка и отправляют на фронт. Тамар отвечает за тесто.

Тамар

Женщина переехала в Нагорный Карабах в 2016 году из Бейрута. Она говорит на семи языках, в Ливане работала бухгалтером в банке. Переехав в Карабах, устроилась продавщицей в супермаркете, но после начала нынешней войны оставила работу и теперь месит тесто для лаваша.

Рассказывает, что переехала исключительно из чувства патриотизма, потому что „хотела жить на исторической родине“. Сразу после переезда ей было трудно привыкнуть, она оставила в Бейруте всех своих друзей и родственников, но теперь не жалеет.

Тамар признается, что ей страшно, когда она слышит, как летят беспилотники, но никуда уезжать из Карабаха она не собирается.

Она вспоминает, что выстрелы и взрывы слышала и в Ливане и для нее это не ново. Сравнивая события в Ливане и Карабахе, Тамар говорит, что разница только в том, что там была чужая земля. „Когда мы сюда приезжали, мы знали, что у нас будет где жить. Помогли власти, и Андраник очень помог“, – говорит женщина.

Андраник

Андраник Чавушян, о котором говорит Тамар, – это глава общины ливанских армян в Карабахе. Он приехал с матерью и братьями из Бейрута в 2014 года. Его предки бежали из Турции в Сирию после массовых убийств армян в Османской империи в 1915 году. В 1994 семья переехала в Ливан. В Ливане проживают десятки тысяч армян.

Власти непризнанной НКР выделили семье Андраника небольшой домик в поселке, который был построен специально для переселенцев. После переезда мужчина успел стать главой общины и большой семьи: в июле 2020 года у него родился пятый ребенок. Андраник немногословный. О причине, по которой решил переехать, говорит коротко: „Надо жить, пустить корни и держать землю. Вот потому я и приехал“.

Мужчина говорит, что у него был шанс уехать в Канаду, но он решил „вернуться к корням“. О своем решении ни разу не пожалел. Говорит, что были сложности поначалу, но он не ищет недостатков в родине и в людях.

„Мать не замечает недостатков своего ребенка – и мы их не ищем в родине. Да, иногда надо их замечать, но не надо тыкать этим. Мы их замечаем и разруливаем так, как надо“, – говорит Андроник.

Арут

Здание, в котором располагается офис Андраника, – это старая постройка, в которой планируют сделать ремонт. Одна из трех комнат занята мешками с мукой, из которой готовят тот самый лаваш. В соседнем помещении – импровизированный салон красоты.

К окну приставлено зеркало, напротив него стул, на окне опрыскиватель для волос, пара ножниц, расческа и машинка для бритья. Здесь работает парикмахер Арут Генеджян. Он покинул Ливан после взрыва в порту Бейрута в августе 2020 года.

Арут – 32-летний молодой человек с густой кудрявой шевелюрой. В Ливане у него был салон и свои клиенты. Переехав в Карабах, Арут продолжил стричь.

В помещении, которое использует мастер, ждут своей очереди несколько мужчин. До того, как начались военные действия, Арут ездил по вызову в Степанакерт и Шушу, номер его телефона передавали из рук в руки, и он быстро стал популярен в Карабахе.

„Время пришло, и надо вернуться на родину. Наше место здесь“, – отвечает на вопрос о причинах переезда мастер, не отвлекаясь от стрижки. Он не был раньше в Армении и Карабахе, но ему все очень нравится.

Больше всего – природа и люди. „Приехал потому, что хочу, чтобы дети на родине росли и на армянском говорили“, – объясняет Арут. Когда его семья решила переехать, местные власти помогли его семье, дали дом в поселке.

Сравнивая Ливан и Карабах, Арут считает, что здесь хуже, но только потому, что здесь идет война. „Наш народ сейчас в беде, в опасности и переживает то, что пережили наши предки сто лет назад“, – говорит Арут. Он добавляет, что не боится войны, но ему жалко людей, которые вынуждены покидать свои дома в поисках убежища.

Бабушка Арина

Беженцы из Карабаха, о которых переживает парикмахер Арут, уже исчисляются тысячами (точных данных нет, но омбудсмен непризнанной республики Артак Бегларян, например, заявлял агентству Франс-пресс, что речь может идти о 70-75 тысячах человек). Одну из них забрал к себе домой глава общины Андраник.

80-летняя Арина Багдасарян приехала из Гадрута. Когда над городом начали летать первые беспилотники, глава администрации попросил вывезти всех женщин, детей и стариков. Арина Макаровна была в одном из автобусов с беженцами, направляющимися в Армению, но там у нее нет родственников.

Бабушка доехала до границы с Арменией и сидела до девяти вечера на границе на скамейке, ждала, когда ее отправят в какой-нибудь из армянских городов, в котором беженцев распределяют по гостиницам. „Света не было, говорили, что нельзя включать, чтобы не увидели (беспилотники)“. Там ее увидел проезжавший мимо Андраник и привез к себе домой, в поселок ливанских армян.

Сын Арины Макаровны воюет на фронте, но она не знает, где точно, говорит, что последний раз связывался из города Джебраил. В Саратове живет дочь, с которой бабушка созванивается по скайпу. Она рассказывает, что 45 лет работала техничкой в школе, хотя мечтала пойти учиться на библиотекаря – очень любила читать.

У матери, которая растила двоих детей одна, не хватило средств, и учиться в Ереван отправили только брата. Сама она после школы вышла замуж и всю жизнь прожила в Гадруте.

Бабушка следит за новостями из Гадруга, два дня назад ей сказали, что город бомбят, умерли одна женщина и ребенок. Она говорит, что хочет в свой дом и часто благодарит за гостеприимство Андраника, которого называет русским именем Андрей.

„Его дети за мной ухаживают, все меня любят, я очень-очень благодарна“, – говорит Арина Макаровна. Больше всего в доме Андраника она любит общаться с его матерью, пожилой женщиной, которая переехала в Карабах вместе с сыном.

Кнарик

Кнарик Шароян рассказывает, что когда сын попросил о переезде, она согласилась, потому что видела, как сильно он этого хочет.

„Я ему сказала, рай без людей не бывает, ты же там никого не знаешь, как ты там будешь жить?“ – вспоминает Кнарик. Сын ответил, что он умеет заводить друзей, заводить новые знакомства, и уговорил мать переехать.

Кнарик родилась в Сирии и позже переехала в Ливан. Там она была домохозяйкой, воспитывала детей и осваивала языки народов, которые ее окружали. Сейчас она говорит на четырех: арабском, курдском, турецком и армянском. При знакомстве с нами представилась на английском.

Жизнь в Бейруте женщине нравилась: город больше, лучше жизнь, но считает, что сейчас лучше в Карабахе. Кнарик не страшно жить здесь, на вопрос о войне она отвечает вопросом: „Война идет, и что?“ Женщина хотела бы увезти внуков подальше от военных действий, но сама решила остаться с сыном.

Сирийскую войну Кнарик и ее семья не застали, но она поддерживает связь с родственниками оттуда и говорит, что многие переехали в Европу.

Взрывы Кнарик слышит не первый раз, по ее словам, в Ливане они тоже были, она их не боится. „Мне без разницы. Когда мой старший сын шел на войну, я ему сказала, меня тоже возьми с собой“.

Оккупированные или освобожденные районы?

Карабахская война закончилась прекращением огня в 1994 году. Почти вся территория бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, входившей в советское время в состав Азербайджанской СССР, но населенной преимущественно армянами, осталась под контролем армянских сил. Они также контролируют семь прилегающих к ней районов, до войны населенные в основном азербайджанцами, которые были вынуждены бежать с этих земель.

Ливанские армяне, с которыми пообщались журналисты Би-би-си, поселились рядом с бывшей азербайджанской деревней в одном из таких районов. Они показывают корреспондентам старые азербайджанские могилы, рассказывая, что ухаживают за ними и относятся с уважением к прошлому.

Разные варианты мирного урегулирования в рамках переговоров, которые ведутся под эгидой Минской группы ОБСЕ (сопредседатели – Россия, США, Франция), предполагали вывод армянских сил по крайней мере из пяти этих районов в обмен на самоопределение Нагорного Карабаха.

Однако стороны не смогли прийти к соглашению. Азербайджан настаивает на полном возвращении территорий. А переселение армян из-за границы считает целенаправленной кампанией для дальнейшей аннексии земель. Если в Азербайджане эти территории считают оккупированными, то в Армении их называют освобожденными.

Приехавшие из Ливана армяне говорят, что действовали самостоятельно, хотя и объясняют свое решение патриотическими соображениями. Сейчас в армянском обществе идея о возврате любых территорий отвергается как предательство национальных интересов.